Карательные операции нацистской Германии не обошли стороной и Малоритский район.
Обреченные заранее
Драматизм судеб миллионов граждан Советского Союза был предопределен еще до начала Великой Отечественной войны распоряжением Гитлера о военной подсудности в районе проведения операции «Барбаросса» и особых полномочиях войск от 13 мая 1941 года, в котором конкретно предписывалось:
«В отношении населенных пунктов, в которых вооруженные силы подверглись коварному или предательскому нападению, должны быть немедленно применены распоряжением офицера, занимающего должность не ниже командира батальона, массовые насильственные меры, если обстоятельства не позволяют быстро установить конкретных виновников».
На Малоритчине это указание применялось на практике не единожды. В буквальном смысле слова самым черным здесь оказался сентябрь 1942 года, когда в результате проведения карательной операции «Треугольник» гитлеровцы сожгли населенные пункты Борки и Заболотье, а также деревню Борисовка Дивинского (ныне – Кобринского) района.
Со дня трагедии деревни Борки минуло более восьмидесяти лет. Свидетельства очевидцев этого жестокого преступления в свое время записали писатели Алесь Адамович, Янка Брыль и Владимир Колесник в книге «Я из огненной деревни»: «Конвейер смерти работал без сбоев, четко и слаженно. На место только что расстрелянных крестьян вступала новая партия. Перед убийством людей, несмотря на пол и возраст, фашисты раздевали догола…»
Задание уничтожить расположенную к северо-востоку от Мокран деревню Борки третий батальон 15-го полицейского полка немецкой армии, а точнее, 10-я рота, один унтер-офицер, 7 солдат штабного конвоя и три водителя получили 22 сентября. Однако еще за три дня до этого староста и десятник ходили по деревне и записывали, сколько человек проживает в каждом доме якобы для статистики. Началась карательная операция в ночь на 23 сентября.
Накануне вечером сельчане слышали немецкую речь в округе, но не особо обращали внимание: шла война. Но уже в половине пятого утра оккупанты окружили деревню вместе с хуторами. По очереди заходили в каждый дом и приказывали всем идти на собрание в центр деревни. Мужчинам приказали взять лопаты.
Постепенно всех жителей деревни собрали в огороде старосты. Наиболее крепких мужчин поставили в шеренгу на кладбище копать две ямы, – по сути, траншею, которая потом станет их могилой. Люди до последнего не верили, что их похоронят тут же.
Тех, кто копал, убили первыми. Мужчины все же догадались о назначении траншеи. Один из них предложил товарищам броситься на карателей с лопатами, но кто-то из их числа понял намерение и расстрелял отважного сельчанина. Тех, кто попытался убежать, догоняли пулеметным огнем.
Расстрел начался в 9.00, а закончился в 18.00. Было убито 705 человек, из них – 372 женщины и 130 детей. Деревня была разграблена и сожжена. Татьяна Полчалюк так и не уронила из рук двухлетнего Ванечку – упала, прикрывая его своим телом. Рядом с нею пали подкошенные пулями семнадцатилетняя дочь Мария, четырнадцатилетний Василий, двенадцатилетняя Анастасия, восьмилетняя Фекла. А в другой семье накануне ночью родились двойняшки, утром же были убиты вместе со всеми.
Но были и чудом выжившие. Малоритская центральная районная библиотека хранит записанные воспоминания очевидцев расстрела, в том числе свидетельства Михаила Ярмолюка, на тот момент одиннадцатилетнего мальчишки:
«Наша семья жила на хуторе. Утром отец пошел искать овец, которые с вечера разбежались по лесу. Вдруг на пороге появились немцы и стали обыскивать дом. Послышались выстрелы, и мама подумала, что убили отца. Собрали людей в одном месте, сначала говорили, что на собрание, но люди понимали, что никакого собрания не будет. А когда повели первую партию людей на кладбище, женщины стали рыдать. Я не видел расстрела, но всё слышал. Вдруг увидел своего дядю, который копал могилу, а потом вернулся, чтобы забрать свою семью на расстрел. Мама плакала и обнимала младших братьев. А дядя сказал ей: «Прости, сестра, не могу тебя спасти». Мы с малышами сидели в своем огороде в высокой траве и боялись, чтобы никто не увидел нас. А потом не могли прийти в себя и осознать, что чудом спаслись».
По воспоминаниям Полины Куропатчик, которой на то время было девять лет, когда стали всех сгонять, ее мать хотела взять с собой хлеб, но немецкий солдат запретил, сказал, что будет перепись, а потом все вернутся домой.
«Жителей деревни согнали и посадили в огороде. Кругом происходило невыносимое. Дети стонали, женщины рыдали. Я тоже кричала и плакала. Но мама успокаивала, говорила, что все будем вместе. А в это время уже третью группу на смерть послали. И тут староста позвал нашу семью и что-то сказал старшему по-немецки. Мы ничего не поняли. А я как плоскогубцами вцепилась в руку отца. И сейчас помню, как ноги холодели и становились словно ватными. Как выяснилось потом, староста сказал, что мы не из Борок, а из соседней деревни Мокраны. И тем самым подарил нам жизнь», – свидетельствовала женщина.
Холодный расчет
Нельзя не отметить то, что в ходе операции «Треугольник» при подготовке к массовым казням мирного гражданского населения Малоритчины карателями заранее учитывались даже форма одежды и оружие, которое предстояло использовать:
«Оперативный приказ уничтожения деревень
1. 23 сентября 1942 года батальон уничтожает расположенные в районе к северо-востоку от Мокран отравленные бандитской заразой деревни Борки, Заболотье и Борисовка. Рота «Нюрнберг» уничтожает Кортелисы.
… 5. Начало операции:
23 сентября 1942 г. 05 час. 30 мин. К 04 час. 35 мин. деревни должны быть окружены (внешнее оцепление)
… 8. Для вывоза имущества роте необходимо организовать обоз из крестьянских подвод и подвести его на близкое расстояние к месту действия
… 16. Одежда – служебная форма: шинель, стальной шлем, снаряжение для атаки.
17. Вооружение: ручной пулемет, винтовка и первый комплект боеприпасов».
При этом масштаб трагедии, унесшей многие сотни жизней советских граждан, гитлеровцы уместили в несколько абзацев сухой казенной статистики из разряда «Хозяйственные расходы/ полученная прибыль».
В опубликованном в книге «Память. Малоритский район» отчете командир 10-й роты 15-го полицейского полка обер-лейтенант Мюллер сообщал: «При проведении операции израсходовано: винтовочных патронов – 786 штук, патронов к автоматам – 2496 штук. Изъято 45 лошадей, 250 коров, 65 телят, 450 свиней, 300 овец. Собрано также 70 подвод, 200 плугов и борон, 5 веялок, 25 соломорезок и прочее. Все изъятое зерно, инвентарь, скотина было передано главе Государственного имения Мокраны. Потерь у роты не было».
При подготовке и осуществлении дальнейших карательных акций нацисты стремились учитывать любые упущения и минимизировать количество затраченного времени на их проведение. Именно после уничтожения деревень Борки, Заболотье и Борисовка была проведена «работа над ошибками» с определенными рекомендациями в качестве руководства к действию, изложенными документально.
Из итогового отчета командира 3-го батальона 15-го полицейского полка майора охранной полиции Голлинга:
«Проведению операции мешали неточность карт и незнакомая подразделениям местность. При всех населенных пунктах имеется много хуторов, расположенных часто в нескольких километрах от центра деревни и во многих случаях вообще не нанесенных на карту. Так как оцепление должно было подготавливаться ночью или в сумерках, то неизбежны бывали случаи, когда единичные стоящие на отлете дворы ускользали от нашего внимания и обитателям этих дворов удавалось бежать. В будущем рекомендуется либо производить предварительную разведку местности, изготовлять планы населенных пунктов, либо предоставлять подразделениям достаточное количество знакомых с местностью проводников. Если бы даже были известны действительные размеры деревень, то и тогда – поскольку большинство хуторов находится в лесу – произвести полное оцепление наличными силами было бы невозможно. В будущем команды, посылаемые в отдельные населенные пункты, должны быть сильней.
Отрицательную роль сыграло то обстоятельство, что соответствующих окружных и районных уполномоченных по сельскому хозяйству известили о предстоящей операции очень поздно. Вследствие этого не были подготовлены места для сбора скота, и возникли трудности с кормежкой крупного рогатого скота. В будущем эти приготовления под каким-нибудь предлогом должны проводиться своевременно».
Бесстрастная констатация факта: свиньи и овцы представляли для Третьего рейха неизмеримо большую ценность, нежели людские жизни унтерменшей не арийской расы.
Лицемерная «гуманность»
В упоминаемом выше отчете находим неожиданное уточнение: «Согласно приказу деревни были сожжены. После выделения безусловно благонадежных семейств было расстреляно: в Борисовке 169 чел., в Борках – 705 чел., в Заболотье – 289 чел.». Так все-таки нацисты не убивали всех поголовно, а делили местное население на благонадежных и обреченных на смерть?
Примечательно, что буквально за считанные месяцы до проведения этой чудовищной карательной операции выходит приказ генерала охранных войск и командующего тылом группы армий «Центр» Шенкендорфа, воспринимающийся как резкий диссонанс с действующей политикой Третьего рейха по отношению к населенным пунктам, заподозренным в связях с партизанами. Приведем лишь некоторые выдержки:
«Карательные меры, как сжигание населенных пунктов, расстрелы жителей, в особенности женщин и детей, оказывают противоположное воздействие. Поэтому я, по согласованию с высшим начальником СС и полиции, приказываю войскам службы поддержания порядка и полиции безопасности следующее:
1. Массовые и карательные меры, если они касаются расстрела жителей и сжигания деревень, могут проводиться принципиально только по приказу офицера не меньше чем в должности командира батальона, если определенно доказано, что население или определенные лица поддерживали партизан.
2. Я запрещаю расстреливать женщин и детей, включая вооруженных женщин.
Я еще раз особо указываю на то, что даже в случаях, когда войска застают пустые деревни, без тщательной проверки нельзя предполагать, что жители ушли к партизанам.
Наилучшим образом оправдали себя в ходе операций против партизан такие действия, когда сначала население арестовывается, а затем основательно проверяется. А поэтому такие меры особенно рекомендуются.
Обязанностью каждого должна быть готовность привлечь к сотрудничеству с нами русское население, ибо в этом заключается первейшая предпосылка к осуществлению нашей задачи – восстановить спокойствие и порядок на вверенной нам территории для обеспечения снабжения армии и разгрузки родины. В этом смысле усмирение тыла армейской группы «Центр» имеет решающее военное значение».
Проявленная на бумаге «гуманность» изначально фальшива и лицемерна, когда уничтожается абсолютное большинство невиновных при сохранении жизни немногим. В своем чудовищном прагматизме нацистский режим скрупулезно подсчитывает каждую единицу потраченных на расстрел мирных жителей боеприпасов и награбленного добра. В немецком тылу должны быть обеспечены безопасность и спокойствие, и если карательные акции не дают должного эффекта, то следует принудить местных жителей к лояльности и сотрудничеству: при отсутствии сопротивления нет необходимости привлекать силы с фронта. Видимо, именно таков был замысел, так и оставшийся нереализованным.
Представленный проект перехода на тот же псевдогуманный, но менее бесчеловечный прагматизм, впрочем, так и остался бумажной химерой. Вплоть до момента освобождения Малоритского района летом 1944 года, нацисты не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей: операции по уничтожению мирного населения продолжались.
Из книги «Карательные акции в Беларуси»: «В ходе отступления солдаты вермахта проводили политику «выжженной земли». Всё, что не было увезено или угнано в Германию, уничтожалось. После себя фашисты оставляли лишь мертвую пустыню. Уничтожение всего живого проводилось под кодовыми названиями. 21–25 мая 1944 года на границе Брестской и Волынской областей (Малоритского и Ратновского районов) фашисты организовали карательную операцию под кодовым названием «Рык», направленную против партизан и местного населения. Нацисты уничтожили более 350 партизан и местного населения»…
Всего же за годы оккупации на Малоритчине погибло свыше 3,3 тысячи жителей, еще около 600 были угнаны в Германию. Практически каждая из полусотни деревень района полыхала в огне войны, некоторые так и не возродились.
Историческая память: передать по наследству
Изучение периода немецко-фашистской оккупации на Малоритчине – уточнение уже известных фактов злодеяний и установление новых, непосредственно связанных с политикой Третьего рейха, – получило дополнительный импульс после возбуждения Генеральной прокуратурой Республики Беларусь уголовного дела по факту геноцида населения Беларуси в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период. В его расследовании приняла активное участие прокуратура Малоритского района. В частности, от имени прокурора поступила просьба направлять в прокуратуру района документы, материалы, заявления, иную информацию о деяниях, совершенных немецкими оккупационными властями и их пособниками, бандформированиями по уничтожению гражданского населения Беларуси, иных фактах геноцида во время Великой Отечественной войны и в послевоенный период.
Кроме того, последовало обращение с просьбой сообщать о живых свидетелях-очевидцах и потерпевших в годы Великой Отечественной войны от действий немецких захватчиков и их пособников, о неувековеченных групповых захоронениях мирных жителей.
Практически с самого начала расследования названного уголовного дела коллектив прокуратуры Малоритского района непосредственно участвует в патриотическом воспитании подрастающих поколений. Одним из первых мероприятий в данном плане стал открытый диалог на тему «Геноцид белорусского народа», в роли спикеров которого выступили представители Малоритского районного Совета депутатов, прокуратуры, главного управления юстиции Брестского облисполкома, Брестской областной коллегии адвокатов. Как было отмечено, уголовный процесс по расследованию фактов геноцида направлен на установление конкретных лиц из числа немецких захватчиков и их пособников, которым удалось избежать ответственности за убийства мирных жителей, издевательства и пытки в концлагерях и гетто, массовый угон гражданского населения в немецкое рабство. Сведения из уголовного дела позволят поставить перед международными организациями вопрос о признании Беларуси пострадавшей от геноцида, пресечь попытки обесценить историческую правду.
Летом прошлого года с участием прокурора Малоритского района Федора Миховича в гимназии прошел единый день встречи с детьми, проходящими оздоровление в школьных лагерях: тогда для мальчишек и девчонок была презентована тематическая выставка, посвященная памяти жертв Великой Отечественной войны и геноцида белорусского народа.
– Среди защитников нашей Родины, давших достойный отпор оккупантам, есть имя прокурора Иосифа Панкова. Он принимал участие в партизанском движении на территории нашего района. Его имя стало известно благодаря архивной работе. В ходе расследования уголовного дела о геноциде белорусского народа мы установили еще ряд имен наших коллег, которые погибли от рук нацистов в годы войны. Их мужество и любовь к своему Отечеству являются примером для действующих работников органов прокуратуры, как и имена иных людей, кто ценой своей жизни побеждал фашизм. Без сохранения знания истории ни одна страна не может построить мирное будущее. Именно поэтому прокуроры постоянно заботятся о создании и обновлении выставок, в которых отражена история Беларуси и ее героев. Ведь любовь к своей земле начинается со знания истории, – напутствовал ребят Федор Михович.
Евгений ЛИТВИНОВИЧ
Оставить комментарий