Еще предки сегодняшних жителей туманного Альбиона не рекомендовали класть все яйца в одну корзину. И поныне правота подмеченного принципа подтверждается и в самых разных сферах бытия, и при решении важнейших государственных задач – в том числе обеспечения энергетической безопасности.

Эксперты отождествляют нефть с кровеносной системой мировой экономики, главным топливом технического прогресса, придумывая для нее все новые неофициальные громкие эпитеты. В этом плане в Беларуси сложилась особая ситуация: при высокоразвитой перерабатывающей промышленности – отсутствие необходимого количества собственного сырья. 

 К слову, идея добычи нефти непосредственно на территории Беларуси впервые была озвучена геологом Александром Розиным еще в 1933 году. Четверть века спустя ученые определили перспективный нефтеносный район –  Полесье, и уже в 1964-м в республике открыли первое промышленное месторождение нефти – Речицкое. Развитие отрасли продолжилось и в дальнейшем. В июне 2015 года завершилось сверление самого глубокого отечественного месторождения – Передречицкого глубиной 6755 метров, буквально на днях хорошей новостью стало открытие трех новых залежей нефти Южного блока Гарцевского месторождения Припятского прогиба. В этом году запланировано завершить его бурение и подсчитать новые запасы углеводородов: по предварительной оценке, они составляют до 800 тысяч тонн. А еще – продолжить сейсморазведочные работы на Макановичско-Великоборском участке.     

Вместе с тем очевидно: даже при наиболее благоприятных обстоятельствах и самых смелых сбывшихся прогнозах нефти из своих восьмисот с небольших белорусских скважин не хватит не то что на переработку за рубеж – даже для внутренних нужд. Ее все равно придется закупать. Желательно у разных партнеров из разных стран, избегая монополии одного поставщика, даже если тот первоначально предлагает самые выгодные условия. Чтобы даже гипотетически не оказаться от него в зависимости.

На протяжении десятилетий белорусские НПЗ использовали преимущественно российскую нефть: механизм ее доставки работал исправно, все моменты были учтены, однако в прошлом году в системе, отлаженной до мелочей, произошел серьезный сбой. 19 апреля «Белнефтехим» заявил о резком ухудшении качества нефти Urals, поступающей по магистральному проводу «Дружба»: содержание хлорорганических соединений в десятки раз превысило  предельные значения по стандарту, белорусские нефтеперерабатывающие заводы – Мозырский и ОАО «Нафтан» – вынужденно снизили нагрузку мощностей, понесли убытки, ущерб был нанесен и трубопроводной системе. В ходе расследования выяснилось, что к масштабному загрязнению, произошедшему на участке Самара – Унеча, причастно ООО «Самаратранснефть-терминал». И только 16 января нынешнего года в ходе встречи исполняющего обязанности вице-премьера РФ Дмитрия Козака с заместителем главы правительства Беларуси Игорем Ляшенко наконец-то были достигнуты соглашения о методах компенсации за допущенное загрязнение.

Между тем пока что говорить о какой-то долгосрочной ценовой стабильности и четко определенных постоянных объемах поставок углеводородов из России в Беларусь не приходится. Пик напряженности пришелся на праздничный новогодний период: 31 декабря истекли годовые контракты, а подписать новые сразу не удалось. Тогда СМИ взбудоражили общественность прогнозами о том, что текущих запасов нефтяного сырья в Беларуси остается на 10-12 дней – до середины января. Теперь уже ясно: апокалипсиса, к счастью, не произошло, концерн «Белнефтехим» проинформировал о заключении первого исключающего премию поставщику контракта с российской нефтяной компанией бизнесмена Михаила Гуцериева. Впрочем, после этого тема не ушла на второй задний план – скорее, наоборот.

Новая реальность такова, что из-за введения Российской Федерацией налогового маневра будут неизбежно снижаться финансовые поступления в белорусский республиканский бюджет, ухудшаться эффективность работы отечественных нефтеперерабатывающих заводов, которые начинают сталкиваться с проблемой финансирования текущей деятельности и  своих инвестиционных программ, направленных на развитие производства. Усложнение экономических условий нет смысла отрицать, тем более замалчивать: в такой ситуации правильнее всего не спать в шапку и не сидеть, сложа руки, а образно выражаясь, раскладывать яйца по разным корзинам. В данном конкретном случае вместо одной нефтяной «реки», которая в силу различных обстоятельств может обмелеть, лучше постоянно подпитываться из многих «ручейков».

В контексте изменившихся реалий 21 января Глава государства провел совещание по вопросам повышения эффективности реализации нефтепродуктов на экспорт. На повестке дня рассматривались прогнозы развития мирового рынка нефти на ближайшее время и среднесрочную перспективу, действия для упреждения возможных негативных тенденций, резервы повышения эффективности экспорта нефтепродуктов в складывающихся условиях. Пока в полном объеме альтернативы поставкам российской нефти нет, РФ останется нашим главным поставщиком, вместе с тем будущее – в том числе за альтернативными источниками. Приоритет – диверсификации: Беларусь пойдет к тому, чтобы закупать у Российской Федерации 30-40 процентов нефти, а остальное – у других государств. Возможно, при согласовании с Россией ее поставками займется Казахстан, 30 процентов предполагается доставлять через Украину, столько же с Балтики. Последний из названных проектов уже начал действовать: танкер «Breiviken» доставит в порт Клайпеды 80 тысяч тонн нефти, которую Беларусь приобрела у Норвегии для ОАО «Нафтан». Сырье на терминале Klaipedos nafta перекачают в железнодорожные цистерны и отправят в Новополоцк.  

Несмотря на продолжающиеся переговоры белорусской и российской заинтересованных сторон, в настоящий момент дефицита топлива на автозаправках Брестской области нет и не предвидится. «В январе этого года в сравнении с предыдущим никаких изменений в поставках топлива, отгружаемого нашими нефтеперерабатывающими заводами, не произошло. Нормативные запасы топлива у нас имеются по всем складам хранения и автозаправочным станциям: на пять –десять суток в зависимости от вида до момента следующего подхода вагонов. Никакого ухудшения ситуации в поставках сегодня нет, как и оснований для этого. Заводы изготавливают объемы, необходимые для нашей бесперебойной работы, топлива для реализации достаточно», – подтвердил в комментарии «Заре» директор РДУП «Белоруснефть-Брестоблнефтепродукт» Василий Козодой.

Евгений ЛИТВИНОВИЧ                  

Хайп на костях: какие мифы об обороне Брестской крепости пытался развеять Ганцер?

Прочел на сайте одного из брестских печатных изданий громкий анонс «Немецкий историк Кристиан Ганцер развеет в Бресте мифы об обороне крепости. Лекция будет на русском» и решил сходить, просветиться.

Ганцер представлял свой доклад по теме «Брестская крепость как историческое место и место памяти», озвученный им во время защиты кандидатской работы в Лейпциге 5 ноября этого года и который, судя по анонсу, тамошние «рецензенты оценили высоко». Хотя, по признанию самого автора, те рецензенты имеют смутное представление о том, где белорусский Брест находится, но по-своему ему сопереживают.

Чего скрывать, польстила оперативность, с которой один из составителей нашумевшего три года назад сборника «Брест. Лето 1941 г. Документы. Материалы. Фотографии» решил поделиться с брестчанами своим новым успехом.

Придя к месту проведения встречи за полчаса до начала, я не прогадал. Небольшой зал быстро наполнился, и многим любителям отечественной истории пришлось стоять и даже сидеть на полу в проходах. Тем не менее презентация хоть и с небольшим опозданием и дискомфортом началась. Лектор постарался изложить содержание 350 страниц своей работы в заявленные им же 45 минут. Не вижу смысла пересказывать всю защиту. Ничего нового к тому, что уже озвучивал еще три года назад германский гость, я не услышал.

За исключением появившихся в его лексиконе русских слов: «ржавое барахло», «унылые предметы», «финтифлюшки» (это об экспонатах музея обороны Брестской крепости). Все те же выпады в сторону ветеранов-участников обороны крепости в июне 41-го и сотрудников мемориального комплекса «Брестская крепость-герой» с обвинениями их в... искажении и фальсификации истории, замалчивании данных о количестве военнопленных, игнорировании тем Холокоста, репатриации из СССР лиц польской национальности да частокол из словосочетания «официальный нарратив».

Объявленное после презентации время на дискуссию прошло более интересно. Первым попросил слово заведующий филиалом «5-й Форт» ГУ «Мемориальный комплекс «Брестская крепость-герой» Александр Коркотадзе:

– Мы категорически не согласны с отдельными местами в статьях Ганцера, публикуемых им в последние годы. Потому что они носят не объективный, идеологизированный характер и содержат явные и намеренные искажения. Обвинения в том, что научные публикации в Советском Союзе на тему обороны Брестской крепости отсутствовали, нельзя назвать объективными. Такие статьи печатались в «Военно-историческом журнале» и других изданиях. Претензии к тому, что в материалах об обороне крепости отсутствуют упоминания об акциях по уничтожению брестских евреев, и уход от темы плена, не объективны. Стоит прочитать в книге Сергея Смирнова главу «Мальчик из Бреста» о Романе Левине и еврейском гетто. Да, не во всех статьях об обороне крепости они присутствовали, но ведь эти события происходили в городе. У нас музей обороны Брестской крепости, а не Холокоста и плена. Тем не менее тема военнопленных в мемориальном комплексе отображена и Ганцер лично принимал участие в создании экспозиции «Музей войны – территория мира», передавал фотографии. Наше главное расхождение с Ганцером не столько в фактах, сколько в их оценках. Отрицая понятия «героизм» и «патриотизм» как «ненаучные термины», заменяя их словом «фанатиз» и претендуя на лавры развенчателя советских мифов, он сам пошел по пути идеологизации и пропаганды, пытаясь трагические темы плена и Холокоста сделать главными и принизить тем самым значение обороны крепости. Обвиняя сотрудников мемориала в том, что они не историки, а идеологи, отвергая факт героической обороны, сам Кристиан Ганцер не стесняется давать моральные оценки обороны Брестской крепости, выходящие за рамки чисто научных.

Кристиан Ганцер:

– Есть целая наука о том, что такое героизм. И почему и кому он нужен. В германском городе Фрайбург есть исследовательский проект по этому вопросу. Героизм можно, конечно, идеологизированно понимать – как объективное явление, ссылаясь на словарь. Sorry! Это не научно ссылаться на словарь. Героизм – это общественное явление, дискурс. Нельзя дать определение понятию «героизм» двумя словами. Это не научно. Это ерунда.

Отвечая на вопрос, какова цель написания его работы, Ганцер ответил так:

– Это очень советские вопросы: «какая цель?», «зачем?», «какой хитрый план?». Дело в том, что первоначально я не планировал писать о Брестской крепости, а писал магистерскую работу об одном украинском музее в Запорожье. Я историк и специализируюсь на истории Восточной Европы. Я владею этими языками и это моя профессия. Можно было исследовать миллионы других вопросов, но я захотел писать о том, как показывают войну в музеях Беларуси. Потом я стал заниматься исключительно Брестской крепостью. Почему? Потому, что мне это интересно. Жалуются, что немец занимается нашей историей, но, извините, у вас было несколько десятилетий этой темой заниматься, но вы не занимались. Я субъект! Никто не может быть объективным, это устаревшее понятие в науке. Современный взгляд – это индивидуальный подход. Можно десятилетиями спрашивать или опускать вопрос по пленным. Как это делали при Советском Союзе. Вы не занимались польской историей, Холокостом. У меня не было цели что-то доказывать. Мне было интересно, и я нашел источники, о которых я даже не мечтал и не знал. Вопрос о расстрелах семей военнослужащих я не исследовал, но у меня есть одно подозрение, гипотеза, что их не расстреливали как жен командиров обороны Брестской крепости, а как евреев…

Получив столь исчерпывающий ответ на главный интересующий меня вопрос, я уже собрался было уходить, но тут раздался очередной, заставивший меня опять присесть: «Так что же нам, брестчанам, теперь делать с нашим музеем в Брестской крепости?!»

Ганцер:

– Я бы на вашем месте сделал еще одну экспозицию, новую, поверх существующей! С пояснениями, почему столько лет было по-другому. В любом случае вам решать. За вами последнее слово…

Всю дорогу я размышлял над тем, что это было? Хайп, рекламный трюк, чтобы обратить на себя внимание и таким способом заработать гранты для продолжения своей работы, или действительно твердые убеждения инакомыслящего субъекта? Так и не определившись, я понял одно – на чью бы мельницу не капал педант, антифашист и бывший коммунист Ганцер, разгребать за ним придется действительно нам и нашим детям.