В годы Великой Отечественной войны на территории Беларуси оккупанты создали более 260 лагерей смерти, их филиалов и отделений. Два из них действовали на территории Барановичского района. В окрестностях железнодорожной станции Лесная находился лагерь для военнопленных «Шталаг № 337», где с сентября 1941-го по август 1943-го расстреляли и отравили в «душегубках» 88 400 человек.
В Колдычевский концентрационный лагерь смерти, созданный в 18 километрах от Барановичей, в окрестностях бывшего имения Колдычево, ранее принадлежавшего семье помещика Томаша Шалевича, свозили мирное население. Каждый метр земли здесь умыт слезами и кровью: с марта 1942-го по июнь 1944-го в окрестностях лагеря погибли и были замучены 22 тысячи человек разных национальностей и вероисповеданий. В их числе – практически все евреи и цыгане региона, а также большое количество поляков, военнопленных, около сотни католических священников.
Для переоборудования имения под концлагерь были привлечены жители близлежащих деревень и узники барановичского гетто. Территорию в несколько рядов огородили колючей проволокой, оборудовали пулеметными гнездами. Уже в марте 1942 года сюда привезли первую партию узников – около 400 заключенных из переполненных Барановичской и Столбцовской тюрем.
«Концлагерь занимал площадь примерно 400×400 метров, обнесенную в несколько рядов колючей проволокой. Внутри концлагеря имелась кирпичная тюрьма примерно на 260 человек, в которой содержались заключенные. В виде жилья для узников концлагеря были приспособлены деревянные надворные постройки бывшего имения, в которых раньше содержался скот. Внутри этих бараков мне быть не пришлось, так как я весь период нахождения в Колдычевском концлагере содержался в тюрьме. Там же, в двухэтажном деревянном бывшем панском доме, размещался штаб охраны Колдычевского концлагеря, где и находились солдаты и офицеры охраны. Концлагерь усиленно охранялся. В основном в охране были лица из числа местных жителей, которые пошли на службу к немецким захватчикам. Это были белорусы и русские, служившие в войсках СС, или, как их заключенные называли, «эсдовцы», то есть работники карательного органа СД. Заключенные содержались в ужасных условиях. Работали по 12 часов в сутки на торфоразработках. За малейшую провинность, а иногда и без всякого повода заключенных избивали. Широко применялась резиновая дубина, которой любой из охранников в любое время мог избивать узника концлагеря и сколько ему хотелось. Труд на торфоразработках был очень тяжелый, к тому же заключенные были слишком истощены. Каждому давали по полтора литра похлебки, или, как ее заключенные называли, баланды. Для приготовления этого блюда использовали мясо подохшей лошади, первое время употреблять его было отвратительно, но потом узники привыкли, так как никому не хотелось умирать от голода. Помимо этого, каждому выдавалось примерно 250 граммов эрзац-хлеба пополам с опилками» – это цитата из протокола допроса бывшего узника Колдычевского лагеря А.Ф. Достоевского. В Барановичском краеведческом музее среди других экспонатов – свидетельств тех страшных событий – хранятся и оцифрованные записи из судебного процесса 1962 года над карателями из Колдычево.
Одновременно в лагере могли находиться 10 тысяч человек, часть размещалась в неотапливаемых бараках, а часть – просто под открытым небом. Все узники носили опознавательные знаки: красный круг с черной точкой – партизан, желтая шестиугольная звезда – еврей, буква «р» – поляк. Получая скудное питание, узники концлагеря вынуждены были тяжело работать по 10 – 12 часов в день на полях, добыче торфа, на кирпичном, мыловаренном и других производствах. Медицинскую помощь им не оказывали, и многие умирали от тифа, дизентерии и других болезней.
В двухэтажном деревянном доме, где размещалась охрана, создали камеру пыток, где узников подвергали страшным истязаниям. Немногие, кому удалось выбраться из того ада, что здесь творился, рассказали о страшных зверствах: узникам прокалывали язык, загоняли иголки под ногти, растягивали мышцы, ломали пальцы рук и ног, избивали резиновыми дубинками, лили воду в нос, сдавливали голову специальным станком, вырезали ножами куски тела и кололи штыками, ставили голыми ногами на раскаленную сковородку, рвали волосы, натравливали собак…
До сих пор неподалеку от стен бывшей тюрьмы сохранился Дуб смерти – немой свидетель бесчинств немецких карателей: много раз он слышал последние вздохи людей, приговоренных к жестокой мученической смерти. Например, одним из излюбленных «развлечений» карателей было заставлять избитых и обессиленных людей с петлей на шее под дулом автомата взбираться наверх по железным скобам на дубе и вешаться…
Самое страшное, что все эти зверства в основном совершали наши соотечественники, перешедшие на сторону фашистов: в руководстве лагеря было всего четыре немца, остальные 99 – белорусские полицейские одной из рот 13-го Белорусского батальона, которые отличались не меньшей жестокостью. Причем пытками и издевательствами они занимались без указаний, по собственной инициативе. По воспоминаниям, одним из «развлечений» пьяных полицаев были «игры», например, «жабки»: узников заставляли до изнеможения несколько часов подряд прыгать на полусогнутых ногах с вытянутыми руками, изображая лягушек, или «кавалерия» (одни заключенные – «лошади» – сажали себе на плечи других – «кавалеристов»).
Сохранились свидетельства, что садизм и жестокость руководства и охраны лагеря вызывали протесты даже у некоторых представителей оккупационных властей: по некоторым данным, фельдкомендант Барановичей предпринимал меры для ликвидации лагеря, но не смог добиться на это разрешения. Бывший узник С. Родкоп вспоминал, что однажды подслушал разговор группы немецких солдат с шеф-комендантом концлагеря Йорном. Они увидели, как издеваются над заключенными, и один из немецких военнослужащих заявил коменданту, что позор его черных дел ляжет на всю Германию и его трудно будет смыть.
В Барановичском краеведческом музее хранятся воспоминания белорусского поэта Сергея Новика-Пяюна, который попал в Колдычевский концлагерь в 1943 году за связь с партизанами, а 4 июля 1944 года во время расстрела группы заключенных был ранен и притворился мертвым, благодаря чему ему удалось спастись.
«Вспоминая о Колдычево и о тех замечательных людях, которые там страдали и погибли, ужас охватывает меня. Некоторые заключенные умирали от голода, пыток, болезней, других через некоторое время расстреливали группами по 12, 20, 200 человек. Крематорную печь взорвали, так как «пропускная способность» ее была мала и не удовлетворяла требованиям выродков… Разорвали ребенка – девочку пополам на глазах бешеной от ужаса матери. Дубинкой по голове ударил Калько девочку-малютку, которая плакала на руках у матери, и таким образом заставил младенца замолчать навеки», – без слез невозможно читать о зверствах, свидетелями которых он был.
Несмотря на меры по охране Колдычевского лагеря, он не был полностью изолирован от внешнего мира. Некоторым заключенным было разрешено принимать передачи от родственников, были случаи выкупа узников из лагеря у охраны за деньги или ценности. Случались и побеги. Одним из самых крупных был новогодний побег: в ночь на 1 января 1944 года, когда большинство охранников отмечали Новый год, партизаны проникли в лагерь и открыли двери двух бараков. Сбежать и примкнуть к партизанскому отряду Бельского в Налибокской пуще удалось более полусотне узникам.
В ноябре 1942 года в урочище Погорелец была построена кремационная печь, в которой сожгли 600 тел заключенных, умерших в Барановичской и Столбцовской тюрьмах. Потом печь взорвали, по одной из версий, потому что плохо работала. В 1944 году администрация лагеря сделала вторую попытку построить крематорий. Успели собрать со всей округи опытных печников, однако до строительных работ дело не дошло: советские войска наступали. Понимая, что они будут здесь через считанные дни, каратели начали «заметать следы» и ликвидировать лагерь, а оставшихся в концлагере узников спешно расстреляли. Только за три последних дня его существования около тысячи человек было расстреляно в самом лагере и еще столько же в урочище Погорелец. Перед расстрелом их заставляли раздеться, руки связывали сзади колючей проволокой. Расстреливали в затылок, толкая в яму, из которой доносились хрипы и стоны женщин, детей, стариков… Немногим мужчинам, кто был покрепче физически, удалось спастись – около трехсот человек отправили в Германию на каторжные работы.
Пытаясь скрыть следы своих преступлений, каратели взорвали большинство зданий лагеря, уничтожили документацию, а могилы расстрелянных узников пытались замаскировать под окружающий ландшафт, засеивая траву и высаживая деревья и кустарники.
Однако чрезвычайной комиссии под председательством секретаря Городищенского райкома КП(б)Б С.П. Лесничего, работавшей осенью 1944 года, благодаря свидетельскии показаниям удалось восстановить картину трагедии. После освобождения территории Беларуси от немецко-фашистских захватчиков на территории концлагеря была обнаружена могила в форме буквы «Т» и размером 35х5 м с трупами мужчин, женщин и детей. Медицинским исследованием было установлено, что смерть взрослых наступила от огнестрельных пулевых ранений, а дети погибли от удушья, так как их бросали в могилу живыми… В урочище Арабовщина, в полутора километрах от концлагеря, было обнаружено восемь могил до 45 метрах в длину, в которых нашли последний приют 5140 человек. В урочище Погорелец (Лозы), что в двух километрах от концлагеря, – 15 могил от 30 до 40 метров в длину и 4,6 метра в ширину. Здесь было умерщвлено и захоронено 15 тысяч человек, в том числе всё еврейское население Городища.
Многие изуверы, виновные в страшной гибели тысяч человек, были разоблачены и привлечены к уголовной ответственности в послевоенные годы. Бывший комендант Колдычевского лагеря смерти обершарфюрер Франц Йорн по приговору Военного трибунала в Курске был приговорен к смертной казни в 1945 году.
Некоторым из карателей удалось скрываться от правосудия дольше… В марте 1962 года в Барановичах прошел суд над самыми жестокими палачами Колдычевского лагеря смерти. Свидетелями выступили более полусотни выживших узников, а на скамье подсудимых Военного трибунала Белорусского военного округа оказались бывший комендант охраны лагеря Николай Калько, его заместитель Леонид Сенкевич, охранники Михаил Кухта и Андрей Королевич. Выжившие свидетели перечисляли множество чудовищных фактов, совершенных нелюдями. Особенно своей жестокостью запомнился им Калько. Бывшие узники рассказали о том, как он в течение трех часов лично мучил молодую учительницу – дробил кости рук, рвал на голове волосы, выжигал каленым железом мясо на плечах. Вспомнили о 17-летнем парне, которого поймали при попытке побега. Калько приказал привязать его к воротам, заставил лаять по-собачьи и кричать: «Я бежал, меня поймали!». После избиений и издевательств юношу повесили на глазах у других заключенных. По свидетельствам выживших узников, показательные расправы каратели часто устраивали в качестве устрашения.
Процесс, проходил в местном Доме офицеров, был открытым и длился шесть дней. Зал был полон: сотни, тысячи горожан хотели услышать приговор, который был ожидаем: все четверо были осуждены к высшей мере наказания.
Много ценной информации, пока были еще живы спасшиеся в этом аду свидетели тех страшных событий, собрал и издал в своих книгах «…И ужаснулась земля» (1990 г.) и «Барановичcкое гетто. Колдычевский лагерь смерти» (1997 г.) адвокат из Барановичей Борис Петрович Шерман. Он собрал множество фактов, документов, свидетельств о зверствах оккупантов, которые те творили в Барановичах и его окрестностях, в том числе в Колдычево. В электронном виде эти уникальные издания можно найти в интернете.
3 июля 2007 года в урочище Погорелец, на въезде в Михновичский лес, у дороги Барановичи – Новогрудок был открыт мемориал «Стена плача» в виде трехстворчатой арки, на которой установлены Звезда Давида, православный и католический кресты. Средства на строительство памятного знака были выделены после того, как в конце 2005 года специальным распоряжением Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко Колдычевский лагерь смерти получил статус мемориала. Однако архитекторы и проектировщики работали над созданием памятного знака на общественных началах и безвозмездно. Одним из них был инженер Иосиф Лихута, бывший житель поселка Городище, у которого в Колдычевском лагере смерти погибли семь родственников, в том числе отец. Здесь, в Михновском лесу, установлены памятные знаки на могилах погибших белорусов, поляков, евреев, цыганам. Фашисты заманили в лес два цыганских табора – якобы на ночлег, обещали покормить, а потом заставили вырыть себе ров и расстреляли. Памятник был установлен в 2004 году в честь 60-летия со дня освобождения узников Колдычевского концлагеря по инициативе Белорусской цыганской диаспоры. Над православным крестом на колючей проволоке висит колесо от цыганской повозки – символ вечного движения.
Под мемориальный комплекс были переоборудованы и развалины здания тюрьмы. И сюда, и к стене плача не зарастает народная тропа, здесь проводят памятные мероприятия, уроки памяти, экскурсии. В этом месте, полном скорби и боли, понимаешь – наше поколение должно сделать так, чтобы эти ужасы никогда не повторились!
Елена ЮРКЕВИЧ
Фото автора и Бориса НОВОГРАНА
Оставить комментарий