Уникальность личности Гаврилова в том, что он в одном лице являлся «душой сопротивления» Цитадели в разные его периоды – массовой организованности и одиночных ударов. После нападения вермахта на крепость майор возглавил группу бойцов из 1-го батальона своего полка и мелких разрозненных подразделений 333-го и 125-го стрелковых полков, во главе которой сражался на валу у Северных ворот Кобринского укрепления, затем руководил гарнизоном Восточного форта, насчитывающим около четырехсот бойцов с двумя зенитными орудиями, несколькими 45-мм пушками и одним четырехствольным зенитным пулеметом.
Душа сопротивления
Восточный форт пал на исходе июня после усиленной бомбардировки, когда одна из бомб весом 1,8 тонны угодила в его внутреннюю подкову. Гитлеровцы ворвались в расположение гарнизона, те, кто уцелел, в большинстве своем раненые и контуженные, были захвачены в плен. Однако некоторым защитникам все же удалось укрыться в подземных убежищах, чтобы продолжить борьбу: в их числе был и Петр Гаврилов.
С началом июля первого года Великой Отечественной наступает час преобладания действий небольших групп и «призраков- одиночек», применяющих простую нехитрую тактику: стреляй, взрывай, уходи. Архивы вермахта бесстрастно фиксируют героизм защитников Брестской крепости: разрушенная Цитадель продолжает сражаться. Так, 12 июля «русский бросился с башни на группу сапёров, держа в руках две гранаты, – четверо убиты на месте, двое умерли в госпитале от ран». 21 июля «капрал Эрих Циммер, выйдя за сигаретами, был задушен ремнем». Однако наибольшее распространение получает короткий огневой бой из засад с последующим постоянным перемещением: именно таким образом действовали майор Гаврилов и его товарищи.
Впоследствии Петр Михайлович рассказывал: «Человек двадцать снова собрались вместе; имея четыре ручных пулемета и достаточное количество боеприпасов и гранат, заняли оборону в Восточном форту. Днем мы прятались в казематах, ночью вели огонь по противнику, как только он появлялся в зоне досягаемости огня. Обнаружить нашу боевую группу было довольно трудно, так как все это время то тут, то там раздавались пулеметные очереди, треск винтовочных выстрелов уцелевших защитников крепости. Крепость жила, крепость не сдавалась».
Сражался до последнего
Оставшись один, Гаврилов укрылся в маленьком угловом каземате близ полковой конюшни с двумя бойницами, предоставлявшими хороший обзор местности и возможность отстреливаться. Здесь и принял свой последний бой, который достаточно подробно описан в его воспоминаниях:
«У меня осталось два заряженных пистолета и пять гранат. С ними я собирался достойно встретить свой смертный час.
Однажды я очнулся от громких голосов. Гитлеровцы разговаривали совсем рядом и шли прямо в мой каземат. Их, очевидно, привлекли мои стоны: они и меня самого часто заставляли пробуждаться. У моей двери раздались шаги кованых сапог. Я собрал остаток сил и, приподнявшись на локте, нажал на спусковой крючок пистолета. По раздавшимся воплям понял, что обойма выпущена не впустую.
Я не помню, сколько времени продолжался этот последний бой: может быть, час, а может быть, и дольше. Снаружи меня укрывали метровой толщины стены, а пулеметные очереди, пускаемые в амбразуры, поразить не могли. Это, конечно, отлично понимали фашисты. То и дело доносились их выкрики: «Рус, сдавайс!». Я молчал. Голоса приблизились к самым амбразурам. Тогда в одну и другую я кинул по гранате. Одновременно со взрывами вновь раздались истошные крики, проклятия и стоны. Затем все это отдалилось и, наконец, стихло.
Тишина продолжалась недолго. Гитлеровцы дважды пытались подобраться к каземату с внешней стороны, с тыла, от дверей. У меня в обойме оставалось еще три патрона, но пустить их в ход мне уже не удалось. Неожиданно раздался страшный грохот, по глазам полоснуло пламя, и я потерял сознание».
После Гаврилова доставили в госпиталь. Вот как описывал его состояние врач Воронович: «Пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощённым до крайности. Это был в полном смысле слова скелет, обтянутый кожей. До какой степени дошло истощение, можно было судить по тому, что пленный не мог даже сделать глотательного движения: у него не хватало на это сил, и врачам пришлось применить искусственное питание, чтобы спасти ему жизнь. Но немецкие солдаты, которые взяли его в плен и привезли в лагерь, рассказали врачам, что этот человек, в чьём теле уже едва-едва теплилась жизнь, всего час назад, когда они застигли его в одном из казематов крепости, в одиночку принял с ними бой, бросал гранаты, стрелял из пистолета и убил и ранил нескольких гитлеровцев».
Из неизвестности – к славе
Еще в советское время в официальных источниках, справочной литературе Петр Гаврилов фигурировал как один из последних защитников Брестской крепости. Действительно, существуют основания предполагать, что твердыня над Бугом продолжала сражаться с врагом и после 23 июля 1941-го. Тому есть документальные подтверждения: так, в 2011 году еженедельник «Аргументы и факты» приводил выдержки из дневника унтер-офицера Макса Клегеля, который 1 августа первого года Великой Отечественной писал: «В крепости погибли двое наших — полумёртвый русский зарезал их ножом. Здесь до сих пор опасно. Я слышу стрельбу каждую ночь». Увы, тот красноармеец, чей подвиг запечатлело перо на бумаге, видимо, не дожил до Победы, пополнив ряды безымянных неизвестных павших героев. Петру Гаврилову удалось выжить после полученных тяжелых ранений, перенести нечеловеческие условия содержания в фашистских лагерях Хаммельбург и Равенсбрюк, после освобождения из немецкого плена пройти проверку на предмет сотрудничества с нацистами, вернуться в родную Татарию, которая его как бывшего пленного поначалу приняла не очень ласково. И только фактически благодаря писателю Сергею Смирнову имя отважного майора стало символом мужества и героизма на бескрайних просторах Советского Союза и за его пределами.
Историческая справедливость все-таки восторжествовала: после всесоюзного признания Петр Гаврилов стал человеком-легендой, живым олицетворением обороны Брестской крепости – с первого и до последнего дня. Накрепко, навсегда связанный судьбой с этой землей, он похоронен на Гарнизонном кладбище областного центра. Его именем названы улицы в Бресте, Казани, Краснодаре, Иркутске, а также пик в Центральном Тянь-Шане, кроме того, подвиг майора Гаврилова нашел отражение в кинофильмах «Бессмертный гарнизон», «Битва за Москву» и «Брестская крепость».
Евгений ЛИТВИНОВИЧ