Итак, первый тур президентских выборов в Польше сенсации не дал. Как и предполагалось, Тшасковский и Навроцкий сойдутся во втором туре, который состоится 1 июня.
Интрига сохраняется и однозначно назвать победителя по-прежнему никто из солидных политологов не рискует. Второй тур обещает быть не менее ярким, чем первый.
Яркости кампании придает ксенофобский оттенок. О ее антисемитских особенностях мы говорили в прошлом номере «Зари». В этом поговорим об украинском колорите продолжающейся кампании.
Так или иначе украинский фактор должны были учитывать все более-менее заметные кандидаты гонки. Еще в 2022 году Польша приняла миллионы украинцев. Их тогда поддерживали 94% поляков. К 2025 году уровень поддержки снизился практически вдвое.
Причин такой тенденции много. Самая главная на поверхности – украинцы получили такое количество льгот, что поляки стали чувствовать себя второсортными людьми в собственной стране. Кроме того, вынужденное соседство затянулось, и не всегда оно гармонично.
Повсеместно развешанные желто-голубые флаги, распевание подростками бандеровских песен даже кротких обывателей выводит из зоны комфорта. Но это еще полбеды. Батальоны молодых красивых украинок со всей основательностью стали создавать семейные гнезда, уводя из семей мужиков. Зачастую старые романтики верят в искренность испытываемых к ним чувств, но их польским женам от этого не легче. Подобные ситуации симпатий к беглянкам в обществе тоже не добавляют.
Настроениям общества подыгрывают политики. Даже Рафал Тшасковский, фаворит нынешней кампании, либерал до мозга костей, вынужден добавить в свою риторику легкий налет патриотизма. Например, в январе 2025 года он предложил ограничить социальные выплаты для украинских беженцев, не работающих и, соответственно, не платящих налоги в Польше.
Совсем недавно Тшасковский заявил, что лично он представляет будущее Украины далеко не безоблачным: ее участь стать буферной зоной между Европой и Россией.
Кароль Навроцкий украинскую тему тоже пользует относительно экономно, хотя мог бы развернуться по полной. Кому, как не директору Института национальной памяти, не знать о непростых отношениях между поляками и украинцами. Но главный хранитель польской памяти предпочитает говорить о современных трениях, не углубляясь в прошлое. За время кампании он неоднократно подчеркивал неблагодарное и неприличное поведение официального Киева в отношении союзников. В феврале этого года, например, после беснования Зеленского в Белом доме, он призвал его переосмыслить свое поведение по отношению к союзникам.
В апреле Навроцкий пообещал ввести закон, дающий приоритет полякам в доступе к медицинским услугам, а также школам и детским садам. Кроме того, Навроцкий выступил за прекращение выплат украинцам и подчеркнул, что в случае победы будет руководствоваться «простым, но важным принципом: Польша прежде всего».
Вроде бы пан директор говорит правильные с точки зрения правого электората слова, но политологи сходятся во мнении, что не хватает ему задора, чтобы зажечь молодежь. С молодежью работает более удачно третья фигура забега, сшедший позавчера с дистанции Славомир Ментцен. В возрастной группе до 29 лет именно ему отдали свои голоса около 50% избирателей. Он использует жесткую антиукраинскую риторику, обвиняет украинцев в том, что благодаря им резко пошли вниз социальные стандарты: школы перегружены, цены на жилье растут, менее доступны стали медицинские услуги. Неоднократно его партия, «Конфедерация», выступала за лишение украинцев льгот и выплат.
Кроме того, представители молодежных групп «Конфедерации» еще осенью 2022 года выступили с предложением, согласно которому украинские релоканты должны подписывать декларацию, которая свидетельствовала бы о так называемой «антибандеровской лояльности» – такой своеобразный акт национального и мировоззренческого унижения для носителей антипольской идеологии.
Сам Славомир Ментцен недавно побывал во Львове, где на фоне памятника Бандере записал ролик, в котором заявил: «Это террорист, который во Второй Речи Посполитой был приговорен судом к смертной казни за убийства поляков. Основал Организацию украинских националистов, которая несет ответственность за резню на Волыни. Люди этого человека уничтожили сто тысяч поляков».
Наговаривал свой текст пан Ментцен несколько быстрее, чем обычно. Вероятно, вполне осознавая, чем он ему может обернуться, если рядом окажется какой-нибудь неравнодушный активист. В целом же он охарактеризовал Львов как «красивый и культурно польский город», чем вызвал ярость мэра Львова Андрея Садового, назвавшего Ментцена «пророссийским политиком».
Выходка Ментцена подняла очередную волну полемики на тему польско-украинских отношений в целом и справедливости современной государственной принадлежности Львова в частности. Поляки в этой полемике напоминают, что несколько столетий Львов был городом именно польской культуры, о чем свидетельствуют величественные католические храмы. Галичане парируют: «Не вы ли нас в семнадцатом веке превратили в католиков? Некоторые отличия в обрядности ничего не значат, знать ничего не знаем, это наше наследие, пошли вон!» В общем, старый спор славян между собой, пока в драку не перешедший.
Ну да оставим в покое Ментцена, вспомним еще одного участника – неподражаемого пана Гжегожа Брауна.
Судя по всему, при президенте Брауне концлагерь Аушвиц недолго пребывал бы в несвойственном ему статусе музея. Пан Гжегож быстро вернул бы лагерю былую славу. В своем антиукраинизме Браун не менее ярок, чем в антисемитизме. Так же последовательно, как против «жидокоммуны» и «евроколхоза», выступает против поддержки Украины, а также «бандеризации» Польши.
В апреле Браун наделал шороху всего в сорока километрах от Бреста, в Бялой Подляске, где снял желто-голубой флаг с мэрии города. Снятие флага сопровождали аплодисменты и крики «Здесь Польша!» Получилась яркая антиукраинская манифестация.
Все вышеприведенные примеры антиукраинских слов и дел в Польше не должны вызывать каких-то иллюзий по нашу сторону Буга. Антиукраинскость не значит пробелорускость или пророссийскость. «Если твоего врага съел крокодил, не спеши с ним целоваться», – говорит африканская мудрость. Ксенофобия в принципе не предполагает любовь к чужим, кто бы это ни был.
Наверное, именно поэтому не поспешил Рафал Тшасковский заручиться поддержкой прибывшего на днях в Познань Барака Обамы. В пику Навроцкому, который побывал у действующего президента Трампа, можно было бы, конечно, перекинуться несколькими фразами и сделать постановочное фото.
Но Тшасковский открестился от визитера, хотя многие поездку Барака Хусейна Обамы расценили именно как скрытую поддержку, тем самым проявив дальновидность. Обама полякам, помимо прочего, запомнился скандалом, связанным с употреблением выражения «польский лагерь смерти». В цивилизованном мире принято выражение «нацистские лагеря смерти в Польше», о чем ему незамедлительно напомнили руководители страны. Забыв, правда, добавить, что словосочетание «польский лагерь» уместно относительно концлагеря в Березе Картузской.
Может, Обама был бы и не против общего фото, но на фоне роста ксенофобских и расистских настроений ему пришлось бы объяснить, что такая поддержка вовсе и не поддержка. Здесь тебе не Америка, здесь Польша, как жители Бялы недавно кричали. Здесь вполне легко бананом по смуглой роже заработаешь.
Олег КУНЕЦ