«Всё ли я отдал для Родины?»
Свою автобиографическую заключительную третью главу партизанской борьбы с врагом Герой Советского Союза и Социалистического Труда Кирилл Орловский начинал в Ганцевичском районе, продолжив на барановичской земле. Его жизненный путь напоминает сценарий из нескольких частей, которые могли бы стать основой увлекательного приключенческого сериала, воспитывающего подрастающие поколения белорусов.
Отставка полесского воеводы
…1918 год. Кирилл Орловский создает партизанский отряд, действовавший против немецких войск. Одновременно воюет на Западном фронте против белополяков. Год спустя по линии разведки он руководит сразу несколькими партизанскими отрядами, теперь уже действовавшими против жандармов и помещиков.
Успешные операции белорусских народных мстителей под руководством Кирилла Орловского в середине 1920-х приносили, помимо прочего, моральный победный эффект. Подтверждение тому можно найти в книге Эдуарда Нордмана «Не стреляйте в партизан»:
«Партизанское движение было широко развито в Западной Белоруссии и в начале двадцатых годов прошлого века. Еще в 1918 году после оккупации ее земель германскими войсками оно ярким пламенем вспыхнуло в немецких тылах. И особенно широкий размах получило на юге Белоруссии. Силами партизан, а они составили более 15 тысяч штыков и сабель, от оккупантов было очищено практически всё Полесье – юго-западная часть нынешней республики.
Сразу после включения западнобелорусских территорий в состав вновь образованного польского государства начался новый этап партизанской борьбы. Это движение было настолько массовым и активным, что польские власти не могли справиться с ним даже при помощи многочисленных воинских формирований. Партизаны выставляли ультиматумы польскому сейму, напрямую обращались в Лигу Наций. Прекращено было то партизанское движение по решению ЦК Компартии Западной Белоруссии, который, надо полагать, исходил из установок Коминтерна.
Участвовал в этом партизанском движении и В.З. Корж под руководством К.П. Орловского, который тогда был широко известен в Западной Белоруссии под псевдонимом Муха-Михальский. Одна из операций, проведенных им, заслуживает того, чтобы упомянуть о ней.
В сентябре 1924 года разведка доложила Орловскому, что в Лунинец специальным поездом направляется руководитель Полесского воеводства Довнарович. Узнав от своих людей о графике движения поезда воеводы, партизаны Орловского на станции Ловча остановили его, обезоружили охрану и захватили все четыре начальственных вагона, а в них – самого воеводу Довнаровича, а также коменданта окружной полиции, епископа и одного из польских сенаторов.
Орловский не стал чинить над ними расправы. Он предложил Довнаровичу подать в отставку и немедленно оповестить об этом центральные польские власти и польскую прессу по телеграфу. Воеводе ничего не оставалось делать как повиноваться. Партизаны тем временем провели «ревизию» поезда, собрали оружие, отогнали за мост паровоз, а мост взорвали. Затем пожелали воеводе быстрее дождаться подмоги, а сами удалились.
– Убить было проще всего, – объяснял потом партизанам Кирилл Прокофьевич. – Но тогда власти изобразили бы Довнаровича мучеником, а нас – бандитами. Мы же одержали моральную победу, которая зачастую важнее военной. Мы оказались сильнее польского сейма, который назначал его воеводой, поскольку отрешили Довнаровича от должности без согласия парламента».
Испанские уроки для советского спецназа
В 1937 году Кирилл Орловский был нелегально переброшен в Испанию, где шла гражданская война: Советский Союз оказывал поддержку республиканцам в борьбе с фашистским режимом. С небольшим отрядом прошел по тылам Франко сотни километров, взрывая по пути мосты, пуская под откос эшелоны, громя тыловые гарнизоны противника.
В одном из донесений того периода Кирилл Прокофьевич сообщал: «Совершенно секретно. Экземпляр единственный. Доношу, что 30 мая 1937 года я с группой из 10 человек испанцев и одним русским перешел линию фронта и направился в глубокий тыл фашистов для диверсионной работы. Прошел 750 км, и только один раз 15 июля группа была обнаружена противником. Ночью со 2 на 3 июня 1937 года взорван товарный поезд».
– Он был гениальным руководителем, – говорит ветеран-разведчик Александр Голов. – Представьте, в то время у него не было никаких технических средств, но отряды под его руководством действовали настолько слаженно и эффективно, как если бы у них были рации и прочее. На спецоперациях Орловского потом учился советский спецназ.
По мнению литературоведа Леонида Паршина, именно Кирилл Орловский был прототипом американца Роберта Джордана – героя знаменитого романа Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол». Возможно, с Хемингуэем Орловский познакомился в мадридском отеле «Флорида», где они имели возможность проводить вечера за беседами в баре. Он в отличие от большинства добровольцев-интернационалистов был профессионалом ведения партизанской борьбы, что было исключительно ценно для писателя, пишущего книгу о гражданской войне. Легендарный роман о молодом бойце-подрывнике, который верит в свое дело, но спасение ищет в любви, вышел через три года после встречи. Книга стала одной из самых читаемых в ХХ веке. Кириллу Орловскому приписывают фразу из романа Хемингуэя «По ком звонит колокол»: «Сегодня – только один из многих, многих дней, которые еще впереди. Но, может быть, все эти будущие дни зависят от того, что ты сделаешь сегодня».
Ликвидация нацистских чинов
Свою партизанскую борьбу Кирилл Орловский продолжил и во время Великой Отечественной войны. 26 октября 1942 года в районе Выгоновского озера в Ганцевичском районе в тыл врага десантировалась на парашютах небольшая разведывательно-диверсионная группа под его командованием. Вскоре на ее основе из местного населения был сформирован партизанский отряд «Соколы» – одно из самых результативных формирований белорусских народных мстителей: за время его существования было пущено под откос 15 эшелонов с техникой и бойцами, взорвано 2 моста и 4 промышленных предприятия, уничтожено более 40 машин, километры железнодорожного полотна и телефонной связи, сотни солдат и офицеров вермахта.
17 февраля 1943 года Орловский провел одну из самых знаменитых в истории партизанского движения в Белоруссии боевую операцию. Накануне от своих связных он получил информацию о том, что на следующий день в Машуковском лесу, расположенном на стыке Ганцевичского, Ляховичского и Клецкого районов, немцы собираются устроить большую «охоту». В ней должны были участвовать два эсэсовских генерала: гебитскомиссар Барановичской области Фридрих Штюр и генеральный комиссар города Барановичи Фридрих Фенс, а также какой-то важный немецкий чиновник из Минска, возможно, сам белорусский гауляйтер Вильгельм Кубе. В связи с этим командир «Соколов» принял смелое решение провести свою партизанскую «охоту». Правда, на тот момент в распоряжении Орловского была всего лишь дюжина бойцов, а у германских генералов ожидалась сильная охрана, не менее полусотни эсэсовцев, но партизанский командир уже принял смелое решение – атаковать. Вот как он сам описывал этот эпизод:
«Агентурная разведка мне принесла сведения, что 17/II–43 г. по одной из дорог Барановичской области на подводах будут проезжать Вильгельм Кубе, Фридрих Фенс (комиссар трех белорусских областей), обергруппенфюрер Захариус, 10 офицеров и 40 – 50 их охранников.
В это время при мне было только 12 человек моих бойцов, вооруженных одним ручным пулеметом, семью автоматами и тремя винтовками. Днем на открытой местности, на дороге, напасть на противника было довольно рискованно, но и пропустить крупную фашистскую гадину было не в моей натуре, а поэтому еще до рассвета к самой дороге я подвел своих бойцов в белых маскировочных халатах, цепью положил и замаскировал их в снеговых ямах в 20 метрах от той дороги, по которой должен был проезжать противник.
Двенадцать часов в снеговых ямах мне с товарищами пришлось лежать и терпеливо выжидать… В шесть часов вечера из-за бугра показался транспорт противника и когда подводы поравнялись с нашей цепью, по моему сигналу был открыт наш автоматно-пулеметный огонь, в результате которого были убиты Фридрих Фенс, 8 офицеров, Захариус и более 30 охранников.
В ходе того боя из партизан пострадал только сам Кирилл Орловский, получив сразу несколько серьезных ранений. От попавшей пули связка тола взорвалась в его руках, в результате чего он лишился правой руки по плечо, четырех пальцев на левой кисти и почти полностью потерял слух. Выжил лишь чудом. Операцию Кириллу Прокофьевичу делал знаменитый партизанский хирург Виктор Лекомцев. При этом получилось так, что у него с собой не было хирургических инструментов и наркоза. Поэтому для операции заточили обыкновенную ножовку. Раненому в качестве обезболивающего дали выпить стакан чистого спирта, после чего двое партизан – испанец Хусто Лопес и ганцевчанин Иосиф Якубовский – крепко прижали своего командира к столу. Из-за внезапного нападения карателей на партизанскую базу завершать хирургическую операцию Лекомцеву пришлось вообще в лесу, куда впавшего в беспамятство Орловского вынесли бойцы…
А потом Кирилл Орловский адресует письмо Иосифу Сталину со следующими строками: «Мои физические недостатки (потеря рук и глухота) не позволяют мне работать на прежней работе, но встает вопрос: всё ли я отдал для Родины? Глубоко убежден в том, что у меня имеется достаточно физических сил, опыта и знания для того, чтобы еще принести пользу в мирном труде». Попросил у главы советского государства помощь в выделении кредита и приобретении сельскохозяйственной техники, чтобы на своей родине, в деревне Мышковичи Могилевской области, поднять отстающее хозяйство. Под руководством Орловского колхоз «Рассвет» стал первым в послевоенном СССР колхозом-миллионером.
