Для перечисления всех его регалий понадобится не одна газетная строка: Герой Социалистического Труда, народный артист СССР и Белорусской ССР, председатель правления Союза композиторов Белорусской ССР, секретарь правления Союза композиторов СССР – и этот список можно продолжать.
Разносторонняя личность во многих ипостасях: хоровой дирижер, композитор, педагог, музыковед-фольклорист, музыкальный этнограф, музыкальный публицист и музыкально-общественный деятель. Небезразличный к таким же одаренным творческим личностям соратник, чья поддержка помогла состояться оперному тенору Михаилу Забейда-Сумицкому, поэту Максиму Танку, писателю Гавриилу Троепольскому – автору книги «Белый Бим Черное ухо».
Но для всех нас Григорий Ширма был и остается, прежде всего собирателем жемчужин неутраченной культуры предыдущих поколений.
Свой путь, с которого не свернуть
Путь белоруса, по мнению Григория Ширмы, – защищать свое, не презирая чужое, поддерживать родную культуру, не оскорбляя всех прочих культур, быть представителем своей нации и гордиться ею, при этом с уважением относясь к другим народам. Пожалуй, именно он одним из первых выразил белорусскую национальную идею, наполненную миролюбием и созиданием.
Разумеется, при польской власти в двадцатых-тридцатых годах прошлого века подобная позиция не могла не восприниматься иначе как крамольная – со всеми вытекающими последствиями.
Оказавшись среди беженцев, летом 1922 года Григорий Ширма принимает решение вернуться домой – в деревню Шакуны неподалеку от Пружан. Малая родина встретила неласково: по вероисповеданию православный учитель-белорус не имел права преподавать на территории Польши, являясь лицом нежелательным. В кураториуме – польском попечительстве по вопросам просвещения – с молодым Ширмой даже разговаривать не стали, к тому же брестский воевода запретил выдавать белорусам паспорта, без которых в городах жить было нельзя.
С большим трудом удалось пристроиться учителем пения и белорусской литературы в открывшейся на частные средства Виленской белорусской гимназии. В основе репертуара гимназического хора всегда была белорусская народная песня, большей частью в композиторских обработках. В перерывах хормейстер знакомил хористов с новинками западно-белорусской литературы, читал стихи Михася Василька и Михася Машары, революционную лирику Филлипа Пестрака и Максима Танка, на этих же занятиях делился своим богатым опытом фольклориста-краеведа.
В 1930 – 1931 годах Григорий Ширма, как один из руководителей культурно-просветительской организации Товарищества белорусской школы (ТБШ) подвергается судебному преследованию польских властей. Его дважды арестовывают, направляют для отбытия наказания в тюрьму «Лукишки» с обвинениями в коммунистической деятельности и «злоумышленном препятствии полонизации белорусского населения», которая насильственно проводилась на местах. Однако выйдя на свободу, Григорий Романович продолжает борьбу в культурно-просветительском русле: читает лекции, пишет статьи, устраивает спектакли и концерты с белорусским репертуаром, причем не только в крупных городах, таких как Вильно и Белосток, но и самых отдаленных небольших населенных пунктах Западной Беларуси.
Великий перелом
Наиболее знаковым во всех отношениях для Григория Романовича оказался год 1939-й, когда его заслуги де-факто были признаны в разных странах, чьи правительства не испытывали особых симпатий друг к другу.
В начале упомянутого года культурная общественность Вильно праздновала 15-летие творческой деятельности Григория Ширмы. Правительство Польши, желая продемонстрировать общественности якобы расцвет культуры на захваченной Виленщине, устроило передачу по радио концертов этого хора. Даже такие проправительственные газеты, как «Наше время», вынуждены были признать, что хору Ширмы удалось показать свои артистические достижения и необычайное богатство белорусского народного музыкального творчества. Тогдашние СМИ отмечали, что только благодаря ему «белорусская народная песня наконец-то обратила на себя внимание музыкально образованной аудитории».
Виновник торжества благодарил за поздравления, настраивался на следующие 15 лет и вряд ли предвидел, что совсем скоро полулегальная деятельность на общественных началах закончится, и начнется работа в новом качестве.
В сентябре западная и восточная части Беларуси воссоединились. После приезда в Минск окрыленный Ширма писал: «Будить в народе чувство гордости и восхищения родным творчеством, нести культуру песни на освобожденные земли – вот задача, которую ставит перед собой наш коллектив. Песню нельзя искусственно примитивизировать, ее нельзя рассматривать как музейный экспонат или искать в ней только экзотику. Песня – это душа народа, его живая история…»
Уже в ноябре Григорий Ширма получил от правительства БССР предложение создать первый в своей жизни профессиональный коллектив – Белорусский ансамбль песни и танца. С энтузиазмом принялся за порученное дело, как руководитель первого профессионального коллектива на территории западных областей Беларуси, сумев отстоять свою вызревшую годами раздумий и ожиданий точку зрения. Он не без оснований считал, что народ, получивший социальную и национальную свободу, должен уметь воспеть ее в высшей форме хорового искусства, академического и акапелла хорового пения. Первыми проявить в этом сложном вокальном жанре даровитость своего народа Григорий Романович призвал крестьянина В. Юневича и крестьянку Е. Шустер, рыбака М. Шуманского и ткачиху Е. Шафран, учителя Н. Теодоровича и слесаря В. Волошина, профессиональных певиц К. Ширму и Л. Шенц, других исполнителей профессионального и самодеятельного искусства западных областей Беларуси.
Проект удалось осуществить в кратчайшие сроки. Уже 23 февраля 1940 года ансамбль дал концерт в Белостоке в Доме Красной Армии. Затем были триумфальные гастроли в Москве: 6 июня 1941 года «Правда» писала о «свежести, непосредственности и красоте белорусского народного творчества в исполнении этого коллектива».
В годы Великой Отечественной войны Григорий Ширма вместе со своими воспитанниками выступал с концертами перед горняками и сталеварами Кузбасса и Урала, тружениками колхозов и совхозов, ранеными в госпиталях, воинами 1-го Белорусского фронта. То, о чем пели артисты хора, напоминало о мирном времени: песня стучала в сердца слушателей, звала на борьбу во имя освобождения от нацистской чумы.
Через пятилетие после Великой Победы, в 1950-м, ансамбль был реорганизован и переименован в Государственный хор БССР, затем – в Государственную Академическую хоровую капеллу Белорусской CCP.
Когда наследство нематериально, но – бесценно
Пожалуй, самый известный уроженец Пружанщины оставил после себя богатейшее, поистине бесценное наследие – пласт самобытной песенной и не только народной культуры во всем ее многообразии. Любовь к ней перешла на генетическом уровне: в семье пели все – дед-бондарь по прозвищу Майстрович, мать Теодора Демьяновна, отец Роман Васильевич и особенно тетка Захвея Хворост, от которой одаренный племянник Гриша впоследствии записал полторы сотни песен. При поступлении в Пружанское городское училище преподаватель литературы заметил увлеченность подростка и посоветовал ему продолжать заниматься выбранным делом: многие песни Григорий записал у хозяйки, в доме которой квартировал. Во время каникул он отправлялся по полесским деревушкам собирать этнографический материал: особенно сильное впечатление оставила первая фольклорная экспедиция, когда летом 1907 года 15-летний юный энтузиаст, дойдя пешком до местечка Беловеж, записал песни «Я з казаком стаяла», «Там за гаем», «Ой, не вылятай сiва зязюлька».
Григорий Ширма с женой Клавдией (слева)
Творческий «портфель» Григория Романовича вмещает записи, гармонизации, музыкальное оформление и публикации около пяти тысяч белорусских народных песен, статей и исследований по вопросам белорусского искусства, фольклора и хорового исполнительства. Кроме того, ему принадлежит авторство «Белорусской рапсодии» для симфонического оркестра, пьесы для скрипки на тему колядок из Пружанского уезда «Дар Белой Руси», также Ширма является составителем многочисленных фольклорных сборников, в том числе «Белорусские народные песни» (1929), «Наша песня» (1938), «Белорусские народные песни, загадки и пословицы» (1947), четырехтомника «Белорусские народные песни» (1959 – 1976), двух томов хоровых обработок белорусских народных песен (1971 – 1973)… Важно то, что наш земляк не просто собрал и сохранил уникальный материал, но и придал ему соответствующую «огранку».
Известно его высказывание: «Чтобы занять надлежащее место в семье культурных народов, мало иметь богатое народное творчество. Необходимо, чтобы из этой народной основы вырастали ценности общечеловеческого значения. Надо, чтобы и наш народ исполнил свою культурную миссию в истории человечества». Еще в молодости Григория не устраивало, что белорусская народная песня звучала только в крестьянских хатах, а хоры и профессиональные музыканты ее попросту не знали. Практическое воплощение высоких стремлений виделось в организации народных хоров, которые исполняли бы старинные песни в новых высокохудожественных обработках.
Очень быстро маэстро убедился, что художественная обработка народных песен большинству композиторов не по плечу. Наиболее плодотворный творческий тандем сложился у него с русским композитором Александром Гречаниновым. Итогом сотрудничества стало целое соцветие замечательных песен, среди них «Раек», «Калыханка», «Перапелачка»: последняя в 1930-х годах была «хитом» даже в Соединенных Штатах Америки.
Евгений ЛИТВИНОВИЧ