Сегодня суд Ленинского района Бреста рассматривает уголовное дело в отношении 67-летней женщины, зарубившей топором собственного сына.

Трагедия случилась 23 ноября минувшего года. Как рассказал ZARYA.BY заместитель прокурора города Бреста Александр Воробей, накануне 37-летний мужчина поссорился с женой и остался ночевать у матери, которая проживает в частном доме одна. Вечером между ними произошел конфликт из-за того, что она не приготовила ему поесть. В итоге сын лег спать голодным.

В это время, по словам женщины, на нее нашло что-то непонятное. Она отправилась в сарайчик, взяла топор и нанесла спящему несколько ударов по голове, от чего тот и скончался. Как потом установит экспертиза, ударов было не менее семи.

Затем закопала орудие убийства в том же сарае, спрятала под кровать одежду со следами крови и позвонила невестке: приезжай, мол, тут твой муж умер. Та в недоумении примчалась к свекрови и увидела супруга с размозженной головой.

На вопрос «Что произошло?» пожилая женщина ответила: «Не знаю. Захожу – а он мертвый». О совершенном в доме преступлении невестка и сообщила в милицию.

Прибывшим на место происшествия оперативникам злоумышленника долго искать не пришлось. 67-летнюю женщину задержали тут же и поместили в следственный изолятор, где она и будет находиться до принятия судом решения. В ее отношении возбуждено уголовное дело за убийство.

Дело суд рассматривает в не совсем обычном порядке: без участия лица, совершившего общественно опасное деяние. У женщины даже нет процессуального статуса – «обвиняемая». Ее показания не исследуются, поскольку в ходе психолого-психиатрической экспертизы, которая проводилась во время расследования убийства, женщина признана психически больной и, в соответствии с заключением экспертов, в период совершения преступления не осознавала значение своих действий и не могла руководить ими.

По словам зампрокурора Бреста, обвиняемая нуждается в применении к ней принудительных мер безопасности и лечения с помещением в стационар со строгим наблюдением. По сути, это та же колония с колючей проволокой, только под контролем врачей. Срок лечения не оговаривается – все будет зависеть от состояния пациентки.

– В нашей практике есть такие случаи – когда человек выздоравливает, по крайней мере, этот факт устанавливается экспертной комиссией, уголовное дело судом рассматривается повторно и решается вопрос о назначении реального наказания, а время лечения идет в зачет отбытого срока, – комментирует собеседник.

Впрочем, речь не о данной фигурантке. При задержании женщины выяснилось, что по медицинским показаниям принудительные меры безопасности и лечения к ней уже применялись: 30 лет назад она при схожих обстоятельствах лишила жизни мужа, отца убитого сына.

Курс лечения прошла, наступила определенная ремиссия, что и позволило изменить режим на домашний. Больная регулярно наблюдалась в психдиспансере, состояла там на учете, в периоды обострения пролечивалась в стационаре.

– Никакого сожаления по поводу своего поступка она не высказывала – мол, произошло, да и произошло, я все поняла, можно пойду домой. Дом, к слову, у нее очень неухоженный, неопрятный, скорее напоминающий притон. Но алкоголем хозяйка вроде и не злоупотребляла – по крайней мере, во время задержания была трезвой, – уточнил Александр Воробей.