Сегодня суд Ленинского
района Бреста рассматривает уголовное дело в отношении 67-летней женщины,
зарубившей топором собственного сына.
Трагедия случилась 23 ноября
минувшего года. Как рассказал ZARYA.BY заместитель
прокурора города Бреста Александр Воробей, накануне 37-летний мужчина
поссорился с женой и остался ночевать у матери, которая проживает в частном
доме одна. Вечером между ними произошел конфликт из-за того, что она не
приготовила ему поесть. В итоге сын лег спать голодным.
В это время, по словам
женщины, на нее нашло что-то непонятное. Она отправилась в сарайчик, взяла
топор и нанесла спящему несколько ударов по голове, от чего тот и скончался.
Как потом установит экспертиза, ударов было не менее семи.
Затем закопала орудие
убийства в том же сарае, спрятала под кровать одежду со следами крови и
позвонила невестке: приезжай, мол, тут твой муж умер. Та в недоумении
примчалась к свекрови и увидела супруга с размозженной головой.
На вопрос «Что произошло?»
пожилая женщина ответила: «Не знаю. Захожу – а он мертвый». О совершенном в
доме преступлении невестка и сообщила в милицию.
Прибывшим на место
происшествия оперативникам злоумышленника долго искать не пришлось. 67-летнюю
женщину задержали тут же и поместили в следственный изолятор, где она и будет
находиться до принятия судом решения. В ее отношении возбуждено уголовное дело
за убийство.
Дело суд рассматривает в не
совсем обычном порядке: без участия лица, совершившего общественно опасное
деяние. У женщины даже нет процессуального статуса – «обвиняемая». Ее показания
не исследуются, поскольку в ходе психолого-психиатрической экспертизы, которая
проводилась во время расследования убийства, женщина признана психически
больной и, в соответствии с заключением экспертов, в период совершения
преступления не осознавала значение своих действий и не могла руководить ими.
По словам зампрокурора
Бреста, обвиняемая нуждается в применении к ней принудительных мер безопасности
и лечения с помещением в стационар со строгим наблюдением. По сути, это та же
колония с колючей проволокой, только под контролем врачей. Срок лечения не
оговаривается – все будет зависеть от состояния пациентки.
– В нашей практике есть
такие случаи – когда человек выздоравливает, по крайней мере, этот факт
устанавливается экспертной комиссией, уголовное дело судом рассматривается
повторно и решается вопрос о назначении реального наказания, а время лечения
идет в зачет отбытого срока, – комментирует собеседник.
Впрочем, речь не о данной
фигурантке. При задержании женщины выяснилось, что по медицинским показаниям
принудительные меры безопасности и лечения к ней уже применялись: 30 лет назад
она при схожих обстоятельствах лишила жизни мужа, отца убитого сына.
Курс лечения прошла,
наступила определенная ремиссия, что и позволило изменить режим на домашний.
Больная регулярно наблюдалась в психдиспансере, состояла там на учете, в
периоды обострения пролечивалась в стационаре.
– Никакого сожаления по
поводу своего поступка она не высказывала – мол, произошло, да и произошло, я
все поняла, можно пойду домой. Дом, к слову, у нее очень неухоженный,
неопрятный, скорее напоминающий притон. Но алкоголем хозяйка вроде и не
злоупотребляла – по крайней мере, во время задержания была трезвой, – уточнил
Александр Воробей.
Оставить комментарий: